В 1952 году перед выпускником московской средней школы Георгием Саркисьянцем открылась заманчивая перспектива стать профессиональным певцом. Ему предложили без всяких экзаменов поступить в музыкальное училище при консерватории. Надо было лишь соблюсти формальность - прийти на прослушивание. Впрочем, и в нем вряд ли была необходимость, поскольку люди, приглашавшие Георгия, прекрасно знали о его незаурядных вокальных способностях, не раз демонстрировавшихся на школьных вечерах.

Однако у самого Саркисьянца в тот момент были другие жизненные планы: он твердо решил поступать в институт международных отношений. Там учился его старший брат, там он чувствовал себя "своим человеком" - играл за футбольную команду МГИМО, был частым гостем, как сейчас скажут, институтских тусовок…
Дмитрий СМИРНОВ

- Я пришел к директрисе училища и сказал ей, что очень боюсь быть профессиональным певцом, поскольку часто болею ангиной,- вспоминает то время Георгий Георгиевич. - Четыре года в училище, пять лет в консерватории, а потом, не дай Бог, что-то случится с голосом и ты - ноль, безработный… Но, отказывая директрисе, разве мог я тогда предположить, что в конце концов приду к профессии, которая тоже будет связана с голосом! Я нашел то, к чему, по большому счету, не стремился. В прошлом году отметил сразу два юбилея: собственное 65-летие и 40-летие своей комментаторской работы. Случись сейчас все начать сначала, ничего не стал бы менять в жизни: она, я считаю, получилась благодаря моей профессии…
- Георгий Георгиевич, а почему не сложилась карьера дипломата?

- В 1954 году вышло подписанное Молотовым постановление Совета Министров СССР об объединении двух вузов - Востоковедения и МГИМО. Естественно, последовало сокращение студентов, учившихся в обоих учебных заведениях. Кто в первую очередь пострадал? Понятно, те, кто, на взгляд руководства, не проявлял рвения в комсомольской, партийной или профсоюзной работе. Я со своими спортивными увлечениями и, в частности, активными занятиями боксом, футболом, бегом на коньках, велоспортом тоже был причислен к последним…

Спасибо еще, что постановление оказалось в некотором роде демократичным: нам предложили перевестись в любое высшее учебное заведение страны, исключая факультет журналистики МГУ (он якобы был переполнен). Я стал студентом отделения журналистики филологического факультета Ленинградского университета.

Ну а дальше была практика в многотиражных изданиях, в газете "Батумский рабочий", где когда-то начинал карьеру Сталин, возвращение после окончания университета домой, работа в штате газеты "Москва - Волга", печатном органе канала имени Москвы.
- Помните свой первый материал на спортивную тему?

- Если говорить о самом первом, то это была заметка в многотиражке "Ленинградский университет" о боксерской секции, в которой я занимался. Но, по большому счету, отсчет, видимо, надо вести со статьи о массовой спортивной работе на московском заводе "Калибр", опубликованной в журнале "Физкультура и спорт", с которым я сотрудничал после добровольного ухода из газеты.

- После этой публикации вас и заметили в спортивной редакции телевидения?..

- Не совсем так. В 1959 году мне предложили работу в Совинформбюро, будущем АПН, и, когда я уже почти согласился, главный редактор журнала "Физкультура и спорт" Петр Александрович Соболев, тогдашний первый вице-президент АИПС, вдруг сказал: "На телевидении нужен молодой редактор с журналистским образованием, хорошо знающий спорт. Не хочешь попробовать? Поезжай, посмотри…" Что такое телевидение, с чем его едят? Я в тот момент знал понаслышке, но совет Петра Александровича в итоге оказался для меня судьбоносным…

Вместе с Яном Спарре мы стали практически первыми спортивными комментаторами на советском телевидении. А первой моей авторской и редакторской работой стала передача, посвященная итогам футбольного сезона 1959 года, в которой приняли участие мэтр тренерского искусства Михаил Иосифович Якушин, начинающий тренер Константин Иванович Бесков, знаменитый комментатор Вадим Святославович Синявский. Передача пошла в декабре, в канун Нового года, и была хорошо оценена начальством. Так же, как и последовавшие затем десятиминутные киноочерки о пятиборце Игоре Новикове, украинском борце Иване Богдане, гимнастке Ларисе Латыниной, легкоатлете Петре Болотникове и других кандидатах в советскую олимпийскую команду образца 1960 года.
- Прошлый выпуск клуба Николая Озерова, посвященный вашему коллеге Александру Курашову, назывался "Голос "королевы", поскольку практически всю свою комментаторскую жизнь Сан Саныч служит легкой атлетике. Вы себя можете назвать "голосом" какой-то конкретной спортивной дисциплины?

- В связи с тем, что мы с Яном Спарре, как я уже сказал, начинали советскую спортивную тележурналистику, приходилось осваивать многие виды спорта.

Я любил и продолжаю любить футбол. Считаю, что именно в футболе я родился как комментатор. Произошло это в 1960 году в День физкультурника. Тогда, помимо праздника как такового, в Лужниках состоялись официальные проводы нашей команды на Олимпийские игры в Рим. Начальство поручило мне написать часовой текст и провести в эфире парад, что я добросовестно и сделал. На этом "моя часть" сценария должна была закончиться, но тут выяснилось, что по каким-то причинам не явился комментатор, который должен был работать на включенном в программу праздника полуфинальном футбольном матче Кубка СССР между ЦСКА и донецким "Шахтером". "Ты футбол знаешь?" -обратился ко мне вбежавший в комментаторскую кабину редактор. - "Знаю". - "Готовься - проведешь репортаж". Я попытался протестовать, но это было абсолютно бесполезно. Отработал первые сорок пять минут и, признаться, чуть не умер: ребята потом говорили, что я был белый, как полотно. К счастью, во втором тайме меня заменил подоспевший на помощь коллега, ученик Вадима Синявского Виктор Демушкин, но мое боевое крещение состоялось. В перерыве я даже провел легкоатлетический забег на 5000 метров с участием пятнадцати атлетов во главе с Петром Болотниковым.
Что касается конкретного ответа на ваш вопрос, скажу так: бокс и фигурное катание - это, конечно, самые любимые мои виды спорта. Бокс - потому, что отдал ему почти десять лет тренировок, кое-чего добился в этой дисциплине как спортсмен и потом как комментатор. Мне повезло: я работал в боксе в тот период, когда существовала "золотая" советская сборная, возглавляемая Виктором Ивановичем Огуренковым.

А фигурное катание - потому, что это был новый для меня вид спорта, который пришлось изучить, и потом благодаря Центральному телевидению и, смею надеяться, моей работе он получил колоссальную популярность в нашей стране. Недавно во время отдыха в Египте ко мне на пляже подошла женщина, туристка из России, и спросила: "Вы комментатор Георгий Саркисьянц? Спасибо вам за фигурное катание, и как жаль, что мы вас давно не слышали…" Не скрою, мне было очень приятно: значит я что-то в этом виде спорта сделал…

- Георгий Георгиевич, в прошлом году на торжествах, посвященных вашему 65-летию и 40-летию комментаторской работы, было много олимпийских чемпионов. Кто-то из них сказал: "Нас очень много, а таких, как вы, единицы, поэтому мы вас любим". Что они имели в виду?
- Вы знаете, когда мы приходили на телевидение, мы не думали о том, что станем известными комментаторами и нас будут узнавать на улице. Мы приходили делать свое дело как люди, получившие от государства определенное образование. У каждого по-разному складывалась судьба. У меня тоже были какие-то сложности и неприятности, но жизнь все пересилила, и я остался с телевидением. Даже сейчас, несмотря на свой пенсионный возраст, занимаюсь любимым делом на кабельном канале "Евроспорт-Россия". Если ты добросовестно и профессионально относишься к своему делу, к тебе обязательно придет признание тех, о ком ты рассказываешь. Наверное, это и имели в виду наши великие спортсмены.

- Если не секрет, о каких сложностях и неприятностях в вашей комментаторской работе вы сейчас вспомнили?

- В моей биографии более тридцати лет назад был случай, когда меня обвинили в том, что я вел репортаж из-за границы, мягко говоря, в нетрезвом виде. Надо знать, какое тогда было время! Для меня это был страшный удар. После таких обвинений никому не удавалось остаться в стенах телевидения, а мне удалось. И главным образом потому, что этот оговор не имел под собой никакого основания: я всей своей жизнью, последующей работой на телевидении это доказал. Выстоял, но, к сожалению, потерял на этом много здоровья.

Другой раз меня обвинили в том, что я якобы призываю советских фигуристов к отъезду на Запад. По этому поводу был звонок председателю Гостелерадио СССР из Центрального комитета КПСС. На самом же деле в одном из репортажей я сказал буквально следующее: "Почти каждая наша танцевальная пара имеет в своем арсенале несколько потрясающих показательных номеров, достойных любого шоу, будь то "Холидей он айс" или "Венский балет на льду…" К счастью, и тогда все обошлось.
Ну хватит о грустном. За сорок лет в вашей комментаторской карьере наверняка было много курьезных случаев.

- У нас существует золотое правило: за границей комментатор должен появляться на своем рабочем месте не позднее, чем за полчаса до начала эфира. В это время устанавливается связь, обсуждаются какие-то нюансы на случай работы дублера. И вот однажды на олимпийском боксерском турнире в Монреале прихожу я в свою кабину и вижу там незнакомого молодого человека.

Объясняю ему на английском, которым, к слову, владею хорошо, что, мол, неплохо бы освободить чужое место. Но в ответ никакой реакции, если не считать обворожительной улыбки. После трех или четырех таких безуспешных попыток, вспоминаю, что когда-то неплохо дрался на ринге и, приняв боксерскую стойку, решительно иду на незнакомца. Но в этот момент откуда ни возьмись появляется мой хороший друг, олимпийский чемпион Мельбурна Володя Енгибарян и, улыбаясь молодому человеку, говорит: "Георгий, позволь представить тебе моего друга Джованни Бенвенути, олимпийского чемпиона 1960 года, лучшего боксера Олимпиады в Риме". Мы познакомились, пожали друг другу руки, а я тогда подумал: хорош бы я был, если бы дело дошло до драки…
- Георгий Георгиевич, у каждого журналиста независимо от его специализации есть работы, о которых он вспоминает всю жизнь. У вас есть такие?

- Мне посчастливилось в свое время взять в Женеве интервью у Чарли Чаплина.

Горжусь тем, что был одним из немногих журналистов, которому доверял маршал Жуков. Если же говорить о достижениях в спорте, отмечу в первую очередь "Футбольное обозрение", которое мы делали вместе с Николаем Николаевичем Озеровым и Владимиром Перетуриным.